Неслыханное земельное обогащение пермских солепромышленников давно вызывало зависть и негодование столичной знати. Не только дворянские поместья, но и боярские вотчины далеко уступали тем землям, которыми фактически владели Строгановы. Даже удельное княжество главы Думы Мстиславского по территории не шло ни в какое сравнение со строгановскими землям; в Приуралье.
Пока жив был Грозный, бояре ничего не могли поделать. После его смерти все переменилось. Земское правительство стало упразднять прежние порядки: отняло у бывших опричников земельные излишки, лишило высоких окладов. Строгановы оказались среди тех, от кого отвернулась фортуна. Им припомнили и их опричную службу, и земельные пожалования из опричнины.
Английский посол Д. Флетчер, будучи в Москве и 1588 1589 гг., собрал довольно точную информацию насчет строгановских имуществ. "Зависть и негодование на богатство, несогласное с тамошней политикой, в чьих бы то ни было руках, и в особенности в руках мужика,- писал посол,- побудили царя отбирать у них сначала по частям, иногда 20000 рублей вдруг, иногда более, пока наконец в настоящее время сыновья их остались почти без капитала, удержав только весьма малую часть отцовского имущества, между тем как все прочее перешло в царскую казну".
Неудачи посыпались на голову Строгановых одна за другой. В Соли Вычегодской торговый дом давно распоряжался как в вотчине. Солепромышленники не жалели денег, скупая все, что попадалось под руку: посадские дворы, соляные варницы, кузни, выгоны. Они ссужали деньги нуждавшимся под самый высокий процент кабалили бедноту, подчиняли мелких солепромышленников. Своей жадностью и насилиями Строгановы навлекли общую ненависть на свою голову. Наконец терпение посадских людей лопнуло. В ночь на 22 октября 1586 г. они захватили острог и, вооружившись пушкою двинулись к строгановскому двору. Семену Аникиевичу не удалось бежать. Он попал в руки посадских и был убит. Торговый дом лишился старейшего и самого авторитетного из своих руководителей. [151]
Младшим Строгановым не удалось наладить отношений с правителем государства Борисом Годуновым, и вскоре их постигло подлинное крушение. Власти отобрали в казну укрепленные городки Строгановых на Каме и Чусовой. В списке дворян за 1588 1589 гг. московские дьяки пометили против имени Захария Безобразова: "К Чюсовой Соли. На Орел на Ондреево место Окиyфово". Видный дворянин Безобразов занял пост царского воеводы сначала в одном из Чуcовских городков, а затем в Орле-городке или Кергедане на Каме. В следующем году Разрядный приказ предполагал послать Андрея Михайловича Окинфова в поход на шведов. Но в походном списке дьяки пометили против его имени: "Из Чюсовой не быть".
В то время, как А. М. Окинфов служил в одном из бывших строгановских острожков, в другом сидел Федор Андреевич Хлопов. В дворовом списке о нем было сказано: "Отослан в Чюсовую".
Английский посол в Москве Флетчер прямо связывал опалу на Строгановых с сибирскими делами: "...царь Федор был доволен их (строгановской. - Р. C.) податью до тех пор, пока они не приобрели землю в Сибири... тут он насильно отнял у них все".
Было бы наивно полагать, будто Строгановы не пытались извлечь выгоды из "сибирского взятия". Скорее всего это и погубило их.
Как только Строгановы узнали о разгроме Кучума казаками, они тотчас почувствовали себя хозяевами в Приуралье. Их слуги и приказчики немедленно привели к шерти "инородцев" на Каме, Чусовой, Усве, Сылве, Яйве, Обви, Инве, Косве и других реках. Строгановские сборщики отправились не только в мансийские, но и в татарские улусы, пытаясь взять под контроль земли сибирских татар. Не мешкая, Строгановы начали "ясак с них бусермен собирати и к Москве в Ноугородскую четь посылати".
Предприимчивые промышленники не прочь были повторить камский опыт в Сибири. В. самом деле, на руках у них была царская грамота, предоставлявшая им право основывать городки и поселения по Тоболу "и кои в Тобол реку озера падут и до вершин". Солепромышленники получили от Ивана IV льготу на будущие сибирские владения, причем срок их льготы истекал лишь в 1594 г. Права Строгановых подкрепляло еще и то обстоятельство, что они понесли расходы в связи со снаряжением экспедиции Ермака.
Однако времена переменились. В Москве не было более ни опричного правителя Богдана Бельского, ни других покровителей Строгановых. Притязания солепромышленников на сибирские земли вызвали раздражение новых московских властей. Многие считали, что Строгановы зарвались. Дело кончилось тем, что царь Федор отставил солепромышленников от ясашного сбора и поручил дело воеводам, водворившимся в пермских и сибирских городках.
В то самое время, как Флетчер записал сведения об опале на Строгановых, дьяки Разрядного приказа внесли в дворянские списки пометы о гонениях на сибирских воевод. Старший из воевод Василий Сукин оказался "у пристава в опале". Его помощник тюменский воевода Иван Мясной также попал под стражу. Основатель [152] Тобольска Данила Чулков, согласно дьячей помете, угодил "в тюрьму".
Сибирские воеводы добились крупных успехов. Они основали несколько крепостей, заняли Кашлык, пленили Сеид-хана. Почему же вместо наград их ждала тюрьма?
Скорее всего, они пострадали вместе со Строгановыми.
На смену опальным воеводам в Зауралье прибыли новые - князь Владимир Васильевич Кольцов-Мосальский, а затем князья Федор Михайлович Лобанов-Ростовский и Михаил Ноздреватый. Лобанов срубил новую крепость в Тобольске, ставшем "старейшим" среди сибирских градов.
Ни Ермаку, ни Сукину не удалось покорить "Пелымское государство", где продолжал чинить "смуту" князь Аблыгерим. Наступление на Пелым началось после того, как Иван Нагой построил небольшой острожек Лозьву. Через Лозьву двинулись в глубь Пелымского княжества воеводы князь Петр Горчаков и Никифор Траханиотов. Они должны были покончить с властью Аблыгерима, "приманить его и повесить" вместе со старшим сыном, племянниками, внучатами и пятью-шестью "лучшими" людьми княжества. Простому народу - "черным" пелымским людям была объявлена милость. "Черных людей, - значилось в наказе воеводам, - всех обласкать и обнадежить, чтобы жили по своим юртам, платили ясак и приходили в город, ничего не опасаясь".
Сознавая, что город не может существовать без пашни, власти наказали воеводам основать острог в Таборах на Тавде, где у манси была небольшая запашка. Но Горчаков решил дело по-своему. Он основал крепость на месте княжеского городища в устье реки Пелым. Городище располагалось на неприступной горе.
В новом походе участвовали ветераны из отряда Ермака. Следом за служилыми людьми и казаками в Пелым прибыли русские крестьяне из Каргополя, Перми и Вятки. Им выделили землю под пашню и поселили отдельной слободой.
Посад подле Пелымского острога населили русские поселенцы из Углича, подвергшиеся наказанию после смерти царевича Дмитрия.
С основанием городков на Лозьве и Пелыме труднопроходимый путь с Чусовой на Тагил и Туру утратил прежнее значение, уступив место более надежному пути с Вишеры на Лозьву и Тавду.
С реки Пелым воевода Траханиотов с ратными людьми ушел на стругах в Тобольск, а оттуда на Обь. На реке Сосьве близ ее впадения в Обь он основал городок Березов. Городок стал важным пунктом на древнем пути из Печорского края в Югру.
Вскоре же русские ратные люди продвинулись вверх по Оби до реки Сургутки. Местный хантский князек Бирдан, с трудом оборонявшийся против соседей - Пегой орды, добровольно принял русское подданство и помог воеводам выстроить на Оби городок Сургут. Старый Обский городок, основанный И. Мансуровым, был сожжен.
Опала пресекла попытки Строгановых использовать царское пожалование [153] и подчинить себе сибирские земли. Но солепромышленники не жалели сил и казны, чтобы избавиться от царской немилости. Правительство не могло обойтись без их услуг и объявило о возвращении Н. Г. Строганову Орла, самого крупного из строгановских городков. В 1590-1591 гг. царь Федор пожаловал "Никиту Григорьева сына Строганова, велел ему вотчиною его, городком Орлом, слободою и с варницами и с деревянными и с починками со всеми к ним угодьи владеть по прежнему...".
К тому времени Борис Годунов окончательно забрал в свои руки бразды правления, и Строгановы сделали все, чтобы заручиться его расположением. Они поднесли ему богатые подарки, а зачем изложили проект подчинения заобских самоедов. По словам голландского купца Исаака Массы, этот проект вскоре же был осуществлен. Посланные Строгановыми люди проникли на 200 миль за Обь и склонили жившие там племена к тому, чтобы они "добровольно подчинились русскому царю и позволили обложить себя данью". Годунов оценил старания Строгановых, после чего "Аниковичи еще больше возвысились и получили большие привилегии и власть над многими местностями, которые были присоединены к их земле". Приведенное известие заслуживает полного доверия. Через десять лет после опалы Строгановы получили от казны в придачу к старым камским владениям более полумиллиона десятин земли.
Однако утвердиться в Сибири Строгановым так и не удалось.
http://www.zw-observer.narod.ru
